Не так давно вышел напряженный триллер скандального режиссера Романа Полански “Основано на реальных событиях”.

Это первый за пять лет фильм 85-летнего живого классика, рассказывающий историю о противоречивой связи между известной беллетристкой (Эммануэль Сенье, супруга Полански) и ее поклонницей (Ева Грин).

Лента.ру решила узнать подробности провокационной киноленты о актера Венсана Переса, который сыграл в фильме роль вечно занятого телеведущего-бойфренда писательницы.

Перес, за свою карьеру успевший посотрудничать с Микеланджело Антониони (“За облаками”) и Раулем Руисом (“Обретенное время” и “Линии Веллитона”), Патрисом Шеро(“Отель “Франция”, “Королева Марго”) и Режисом Варнье (“Индокитай”).

Роман Полански говорил, что давно знаком с вами и давно хотел с вами поработать.

–Все так.

Расскажите и вы теперь, как вам работалось с Полански.

-Сначала было очень волнительно. Да и как не нервничать, когда возникает шанс поработать с тем, кто так тебя восхищает? Он великий режиссер, один из моих любимых. Думаю, что видел все фильмы, которые он когда-либо снимал. И я знал, что с ним может быть непросто — Полански из тех, кто очень ясно знает, чего хочет. Так что я всего лишь хотел быть ему полезным, вложить в роль и фильм все, чего Роман от меня бы потребовал. Но все прошло замечательно. Мы работали в удовольствие, и никаких проблем не возникло. Что мне понравилось в Поланском — он предельно точен как режиссер: в том, как видит сцены, как организует съемки, как направляет актеров. Когда ты работаешь с настолько тщательным режиссером, твой труд как актера становится значительно легче. Ты чувствуешь себя куда увереннее. Все как в жизни — как с родителями, знаете? Если они создают для ребенка пространство свободы с очень четко заданными границами, тот чувствует себя куда лучше, зная, что в определенных пределах может позволить себе что угодно — и необходимости нарушать эти рамки не возникает.

То есть Полански оставляет актерам пространство для интерпретации персонажей?

-Да. Ты должен при этом учитывать механику его кино, ритмический рисунок его кадров. Поэтому, конечно, ты усиленно работаешь над тем, чтобы эту механику нащупать, — но когда это происходит, у тебя появляется возможность в своей игре пробовать разные варианты, предлагать то или иное прочтение сцены. И нередко он потом подходит и такой (имитирует голос режиссера): “Что ты сейчас устроил? Это страшная глупость”(смеется). Но это шло на пользу: атмосфера была расслабленной, мы все время шутили и смеялись. И Полански не может не вызывать у тебя улыбку на площадке — настолько он одержим всем, что происходит вокруг. Вдобавок он страшно любопытен, интересуется абсолютно неожиданными вещами. Вы бы только видели его лицо, когда он узнает что-то новое, — это выражение трепета и восторга несравнимо ни с чем. Так что для меня он был таким суррогатным отцом, которым ты восхищаешься, к которому прислушиваешься, с которым хочешь проводить как можно больше времени. Кстати, я буду играть и в его следующем фильме, чему я несказанно рад.

Счастье слышать, что он снимает что-то новое. С великими режиссерами его возраста всегда есть риск, что они попросту устанут делать кино.

-Полански не таков. Он никогда не остановится. Я убежден в этом, потому что знаю, сколько в нем энергии и жажды работать. Я тоже беспокоился — зная, в какой ситуации находится Полански (в 1977 году режиссер был признан виновным в растлении несовершеннолетней в США и сбежал из страны, опасаясь тюремного заключения и депортации; с тех пор американские власти неоднократно, но безуспешно пытались осуществить его экстрадицию из Швейцарии, Франции и Польши, стран, в которых Полански живет и работает, — прим. ред.). Но он не сдается и продолжает работать — несмотря на то, что снимать кино в его положении становится все сложнее и сложнее, учитывая все современные тенденции вроде активистских движений и тому подобного.

Фильм основан на романе Дельфины де Виган, в котором хватает автобиографических элементов. Например, сам Полански признавался, что позвал вас на роль из-за внешнего сходства с мужем де Виган, телеведущим Франсуа Бюнелем, с которого, в сущности, списан и Франсуа из книги и фильма. Вы оглядывались на реального Бюнеля, готовясь к роли?

Это помогало мне, да, зная, что он реально существует и тоже работает в медиа-пространстве — как и я в определенном смысле. У нас есть достаточно общего, это так. У нас обоих внешность приятных, мягких людей — за которой скрываются монстры (смеется). Шучу. Было интересно — ведь Франсуа Бюнель по-настоящему во Франции знаменит, это очень важный журналист в литературном мире. Он женат на авторе первоисточника, так что было здорово провести какое-то время в этих кругах.

Вы копировали какие-нибудь его повадки или, например, фирменные жесты?

Нет — хотя бы потому, что у него толком и нет таких запоминающихся фирменных приемчиков. Вообще, мой персонаж в этой истории более-менее олицетворяет реальность — на контрасте с тем воображаемым миром, который создает его подруга, главная героиня в исполнении Эммануэль Сенье, и который начинает подменять для нее мир реальный, превращаясь в обсессию. Классическая тема, как вы понимаете, для фильмов Поланского, к которой он с той или иной стороны подходит вновь и вновь. Ну а мой герой здесь нужен как раз, чтобы привносить подлинность в постепенно сливающийся с фантазиями мир протагонистки. Так что от меня не требовалось ничего экстраординарного и особенно сложного. Нужно было, по большей части, быть самим собой.

Тот факт, что у вас не очень много экранного времени, определял вашу игру?

В принципе, нет. Франсуа, с одной стороны, отвечает за маскулинность в жизни героини, служит этаким плечом, на которое она может опереться. С другой стороны, его почти никогда нет рядом, что провоцирует ее отношения с фанаткой, которую играет Ева Грин. То есть никакой особенной экспрессивности от меня не требовалось — лишь быть милым, когда он рядом, и отсутствовать, когда он в очередных разъездах. И только. Но у Поланского я бы согласился играть, если бы он отвел мне всего одну сцену, одну реплику — это же Полански!

Вообще, кажется, человек с занятием Бюнеля — журналист-литературовед — может быть знаменитостью в наши дни только во Франции.

Пожалуй. Но и у нас это становится все сложнее и сложнее — литература постепенно теряет свое значение в общественной жизни. Бюнель действительно очень известен — но и ему далеко до славы Бернара Пиво, который в 1970-80-х вел на ТВ невероятно популярную программу “Апостроф”, где брал интервью у знаменитых писателей, в первую очередь, иностранных. Сейчас он, по-моему, возглавляет Гонкуровскую академию. Но представить себе, что кто-то из следующих поколений сможет достичь такого общественного авторитета, статуса и популярности, уже трудно.

Вы поработали со многими большими режиссерами — включая таких исполинов, как Микеланджело Антониони и Рауль Руис. Кто из них повлиял на ваш подход к актерской игре сильнее всего?

Это не самый интересный ответ, но, пожалуй, все они. Один за другим, каждый режиссер привносил в мое становление что-то свое, учил чему-то новому: Шеро, Варнье, Антониони и так далее. Но если бы пришлось выбирать, то наверное, все-таки Патрис Шеро. Мы сделали три фильма вместе: “Королева Марго”, “Отель “Франция” и «Те, кто меня любит, поедут поездом”, то есть я и не работал ни с кем больше так часто. Шеро был для меня настоящим ментором. Мы много общались и за пределами съемочной площадки. Он был частью моей жизни, в общем. Мне очень его не хватает (Шеро умер в 2013 году в возрасте 68 лет — прим. ред.). Но, кстати, и Полански на меня прилично повлиял. Моим следующим фильмом в качестве режиссера будет триллер, разворачивающийся на яхте, — и, не скрою, это прямая отсылка к “Ножу в воде”, дебютному полному метру Поланского. Антониони, пожалуй, тоже у меня в крови: у нас были очень близкие отношения во время работы над “За облаками”.

Напомним, ранее Йоаким Триер откровенно рассказал о своем фильме про лесбийскую любовь и Бога.